Глава первая
По прибытии в столицу
Цзиньлин, столица Великой Лян.
Великолепие и роскошь, царственность и пышность. Даже городские ворота здесь выделяются особыми величием и мощью. Крытая зелёным холстом повозка неприметная в людском потоке, что непрестанно вливается в город, медленно продвигалась, пока не остановилась недалеко от въезда.
Полог поднялся, и на землю соскочил ясноликий молодой человек в серебристо-голубом платье. Он вышел вперёд и поднял голову к высящейся над воротами надписи «Цзиньлин».
Два всадника, ехавших впереди, заметили неладное. Кинув взгляд назад, они дружно повернули коней и ринулись обратно. Эти двое были одеты, как знатные молодые господа, и выглядели на один возраст. Подъехав, один из них спросил:
– Брат Су, что случилось?
Мэй Чансу не ответил. Он продолжал безучастно разглядывать ворота. Ветер трепал его чёрные волосы. Несколько прядей упало на бледное лицо, подчёркивая умудрённый и печальный вид. В это время к нему приблизился другой всадник и заботливо сказал:
– Брат Су, ты устал? Скоро будем на месте. Сегодня ты сможешь как следует отдохнуть.
– Цзинжуй, Се Би, – на бледных губах Мэй Чансу промелькнула улыбка. – Я хочу задержаться здесь подольше. Я не был в столице уже много лет. Не ожидал, что Цзиньлин совсем не изменился. Вероятно, за воротами по-прежнему кишит чиновный люд и снуют экипажи.
– Похоже, брат Су уже бывал в Цзиньлине, – слегка взволновано произнёс Сяо Цзинжуй.
– Пятнадцать лет назад я обучался в Цзиньлине у почтенного учителя Ли Чуна и не возвращался с тех пор, как его разжаловали и он покинул столицу, – Мэй Чансу тихо вздохнул и закрыл глаза, как будто хотел отгородиться от показного блеска. – Воспоминания о покойном учителе навевают тоску по мимолётному, словно дым и пыль, прошлому. Оно уходит безвозвратно, как рассеиваются тучи и иссыхают источники.
При упоминании почтенного учителя Ли – великого учёного прошлого на лицах Сяо Цзинжуя и Се Би отразилось благоговение.
Хотя Ли Чун, этот просвещённый и уважаемый наставник, был приглашён ко двору для обучения сыновей императора, он не забывал распространять знания за дворцовыми стенами. Среди его учеников были равно богатые и бедные, знать и простолюдины. Слава его не знала границ. Неведомо чем он прогневил Сына Неба, однако с положения великого воспитателя он был низведён до простолюдина. В негодовании Ли Чун покинул столицу и умер в тоске, оставив незаживающую рану в сердцах учёных Поднебесной. Путешествуя вместе с Мэй Чансу, Сяо Цзинжуй и Се Би решили, что глубочайшие познания брата Су имеют незаурядное происхождение, вот только они не ожидали, что он окажется учеником этого почтенного учителя.
– Брат Су нездоров. Мы пригласили тебя в Цзиньлин развеяться и поправить здоровье. Если ты будешь грустить, мы, твои друзья, будем чувствовать себя виноватыми, – тихо увещевал Сяо Цзинжуй. – Доведись учителю Ли на том свете узнать об этом, он не пожелал бы видеть, как ты скорбишь о нём, и тем самым причиняешь себе вред.
Мэй Чансу помолчал, медленно открыл глаза и ответил:
– Не волнуйтесь. Уж коли приехал в стольный град, я должен был почтить преданность покойного учителя, свалившиеся на него невзгоды и отчаяние, с которым он в удручении покинул столицу. Разумно ли всё время предаваться печали? Я в порядке, едем.
Опускались сумерки. Дневной рынок уже утих, а вечерняя торговля ещё не началась. Улицы были молчаливы и пусты. Путешественники быстро добрались до величественной резиденции, над воротами которой бросалась в глаза доска с надписью «Резиденция державного хоу 1 Нина».
– Быстрее доложите: старший и второй молодые господа вернулись! – как раз сейчас челядь зажигала фонари и один зоркий слуга, обернувшись, заметил прибывших и громко закричал, кинувшись им навстречу.
Путешественники спешились. Вслед за хозяевами гость прошёл в главные ворота резиденции2, за которыми их взглядам предстал щит, где державной кистью было начертано «Опора на страже государства».
– Дядюшка Цинь, где отец и мать? – Сяо Цзинжуй обратился к пожилому слуге, спешившему им навстречу.
– Его сиятельство в комнате для занятий. Госпожа сегодня отправилась поклониться Будде и останется на ночь в своей резиденции.
– А мои батюшка и матушка? Старший брат и сестрёнка Ци?
– Глава Чжо и госпожа Чжо уже вернулись в Фэньцзо, а вместе с ними и зять Чжо и старшая барышня.
Мэй Чансу, следивший за их разговором, со смешком сказал:
– Вот же неразбериха. Есть отец и мать, есть батюшка и матушка. В довершении всего братья носят разные фамилии. У любого, кто не знаком с подоплёкой, голова пойдёт кругом.
Се Би обернулся к брату и тоже засмеялся.
– Уж конечно. Однако прошлое Цзинжуя уже вошло в сказания, мало кто не ведает о нём, – сказал он.
– Никакого уважения к старшему брату. Обращайся ко мне соответственно3, – попенял Сяо Цзинжуй, нарочно напустив на себя строгий вид.
Шутки шутками, но Се Би был прав: прошлое Сяо Цзинжуя слишком причудливо и, к тому же, затрагивает знатный род хоу Нина и прославленное в цзянху поместье Небесного источника. Нет никого, кто бы остался в неведении.
Двадцать четыре года назад хоу Нин, Се Юй, был вынужден покинуть свою беременную супругу, младшую сестру царствующего императора – старшую принцессу 4 Лиян, и отправиться в военный поход на Западную Ся. В то же время глава известного в цзянху рода из поместья Тяньцюянь, Чжо Динфэн, отправил свою беременную жену в Цзиньлин на поруки друга, а сам отправился в Мяоцзян на поединок с мастером тёмного учения. Кто знает, какие невзгоды готовит Небо? Разразился мор, называемый в народе Белой глоткой5. Чтобы укрыться от заразы, чиновники и знать покинули город и нашли убежище в окрестных укромных горных монастырях. По случайности госпожа Се и госпожа Чжо поселились в восточном и западном дворике одного монастыря.
Жизнь в горах скучна, дамы завели знакомство и, почувствовав взаимную склонность, частенько проводили время вместе. В тот день они собрались за разговором и игрой в облавные шашки6. Внезапно у обеих начались предродовые схватки. В это время разыгралась буря, снаружи сверкали молнии. Челядь в страхе суетилась до самой ночи. Наконец раздался крик младенцев. Два мальчика появились на свет почти одновременно.
Сияя от радости, повитухи вынесли драгоценных маленьких господ, чтобы искупать их в бадье. В это мгновение произошло непредвиденное. В монастырском дворике молния ударила в пустотелый кипарис и толстый сук с грохотом обрушился на кровлю. Одновременно разбилась черепица, покосились стропила и выбило оконный переплёт. Ветер ворвался в комнату и задул свечи, раздались крики. Телохранители и служанки в замешательстве подхватили своих хозяек, а повитухи, осевшие на землю от страха, на ощупь достали младенцев из бадьи и выбежали наружу.
К счастью, всё закончилось лишь испугом, никто не пострадал. Но после того, как роженицы устроились на новом месте и все вздохнули с облегчением, возникло затруднение. Оба младенца, которых схватили в темноте, были наги, одинаково морщинисты и ревели, широко раскрыв рты. Весили они примерно одинаково и походили друг на друга бровями и глазами. Какому же дала жизнь госпожа Се, а какому – госпожа Чжо?
На следующий день положение ухудшилось: один из мальчиков умер.
Поскольку госпожа Се была принцессой правящего дома, это происшествие неизбежно встревожило Сына Неба. Император велел двум семьям вместе с младенцем явиться во дворец. С первого взгляда он понял, что рассудить это дело будет не так просто.
И Се Юй, и Чжо Динфэн – держащиеся с достоинством высокие мужчины с чётко очерченными лицами. У обеих дам брови, что ивовые листочки; глаза, что абрикосовые косточки. Обе прелестны и благовоспитанны. Хотя и не скажешь, что похожи как две капли воды, но, рассмотрев рисунок их лиц, всё равно не найдёшь в чертах особых отличий. Посему, даже когда дитя вырастет, нельзя будет определить, чей он сын, опираясь лишь на его наружность.
Полдня император держал на руках и разглядывал младенца. Пусть он так и не вынес решения, ребёнок пришёлся ему по душе, и семьям было предложено разойтись полюбовно: «Коли невозможно определить родителей ребёнка, будет неправильно дать ему фамилию Се или Чжо. Мы пожалуем ему фамилию царского дома. Согласно порядку именования принцев7, назовём его Цзин… Цзинжуй, раз он появился на свет на горе Жуй. Один год он будет жить в семье Се, другой – в семье Чжо и будет считаться сыном двух родов. Что думаете?».
Император отдал распоряжение. Да и выхода лучше не было, оставалось только согласиться.
Вот так Сяо Цзинжуй и получил два звания: он был старшим сыном в доме хоу Нина и вторым в роде Чжо из поместья Небесного источника, а обе семьи, прежде не водившие знакомства, породнились. Два года назад Чжо Цинъяо, старший сын семьи Чжо, взял в жёны Се Ци, старшую дочь семьи Се. Брак ещё крепче связал два рода, они жили в согласии, словно одна семья.
– Старший брат, раз отец в комнате для занятий, пойдём поприветствуем его, – Се Би повернулся к Чансу. – Брат Су, ты с нами?
– Конечно, я должен поклониться хозяину, гостеприимством которого злоупотребляю, – Мэй Чансу улыбнулся.
Братья окружили гостя и, непринуждённо смеясь, препроводили того через вторые ворота. Такое отношение давало понять попадавшимся по пути слугам, что перед ними важный гость. Только смотря на его светлую одежду, чистое и простое лицо, они не могли угадать его причину.
По заведённому в знатных семьях порядку, средние ворота не открывали и гостей не провожали в главный зал, кроме случаев, когда принимали высочайший указ или особу более высокого положения, поэтому братья прямо провели Мэй Чансу в восточный зал. Хотя снаружи ещё догорал закат, внутри уже зажгли свечи. В тёплом свете фонарей, ступая по зеркально гладкому мраморному полу, со свитком в руках медленно, словно в задумчивости, прохаживался мужчина. Заслышав приближающиеся шаги, он остановился и обернулся. Несмотря на отсутствие ветра, его длинная борода колыхалась.
Это был называемый опорой двора и весьма ценимый правящим императором державный хоу Нин, Се Юй.
Красавцу, чьи незаурядность и дарование в юности заслужили сравнение с орхидеей и яшмовым деревом, уже перевалило за пятьдесят, но строгий облик и яркие черты лица по-прежнему сохраняли привлекательность. Его тело оставалось подтянутым, здоровым и крепким. Сейчас он был одет в поношенное домашнее платье и кроме пояса, отделанного яшмой, на нём не было других украшений, однако достоинство его было невозможно не заметить.
Сяо Цзинжуй и Се Би почтительно преклонили колени и в голос сказали:
– Сын приветствует отца.
– Встаньте, – поднял руку Се Юй. Его взгляд упал на Цзинжуя и он резковато добавил: – Ещё помнишь дорогу домой? Два месяца на глаза не показывался и даже забыл о празднике Середины осени. Похоже, я был слишком снисходителен к тебе...
Тут Се Юй заметил, что в комнате присутствует четвёртый человек, и резко оборвал свою назидательную речь.
– У нас гость? – спросил он.
– Да, – сказал в поклоне Сяо Цзинжуй. – Это брат Су – мой друг. Во время странствий я неизменно удостаивался его заботы. На сей раз я убедил его приехать в столицу поправить здоровье.
Мэй Чансу выступил вперёд и совершенно непринуждённо поклонился, как приличествует младшему перед старшим:
– Простолюдин Су Чжэ приветствует ваше сиятельство.
– Господин Су слишком любезен. Вы наш гость и, к тому же, друг моего сына8. Нет нужды принижать себя9, – Се Юй поднял руку и ответил полупоклоном. Хотя молодой человек выглядел болезненным и хилым, облик его был утончённым, а повадки изящными. Он не удержался от повторного взгляда. – Господин Су выдающаяся личность. Поскольку вы почтили присутствием мою скромную резиденцию, чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь.
Мэй Чансу улыбнулся и, слегка поклонившись, отступил, не размениваясь на дальнейшие любезности.
В присутствии постороннего было не подобающим и дальше выговаривать сыну, поэтому Се Юй бросил на него гневный взгляд и медленно произнёс:
– Гость устал с дороги, устройте его на ночлег. Завтра не валяйтесь в постелях, а отправляйтесь за матерью в её резиденцию. Когда я вернусь с собрания двора, приходите сюда. У меня есть для вас поручение.
– Слушаюсь, – братья поклонились и вышли вместе с Мэй Чансу. Лишь выйдя за ворота, они смогли расслабиться.
Согласно ранее полученным распоряжениям, слуги резиденции Се уже прибрали гостевой двор, называемый Снежным павильоном, постелили свежую постель, подали горячий чай и воду. Дворик выглядел уютно. И не догадаешься, что жили здесь редко.
Они рано поужинали в дороге, поэтому Сяо Цзинжуй и Се Би остались в Снежном павильоне, чтобы разделить позднюю трапезу с Мэй Чансу. Только подали кашу с фиником и закуски, как Сяо Цзинжуй внезапно вспомнил о чём-то и спросил:
– А где Фэйлю? Может позвать его поесть с нами?
– Он всё время был здесь, – с улыбкой произнёс Мэй Чансу.
Едва он замолк, Сяо Цзинжуй и Се Би почувствовали, как по спине прошёл холодок. Повернув головы, они увидели, что в углу залы, который, несомненно, ещё недавно был пуст, покойно стоял отрок в голубом платье. Его лицо было наделено естественной прелестью. К несчастью, он как будто c головы до пят был покрыт ледяной коркой презрения и отрешённости. Никому бы и в голову не пришло попытаться сблизиться с ним.
– Хотя я и не в первый раз вижу Фэйлю, его умение всё ещё кажется мне очень странным, – понизив голос, сказал Се Би. – Брат Су, с таким телохранителем я не осмелюсь приблизиться к тебе. Боюсь, как бы по недоразумению он меня не покалечил.
– Этого не случится. Наш Фэйлю очень хороший, – только Мэй Чансу поднял руку, как Фэйлю уже подпорхнул к нему. Он присел и положил голову ему на колени. – Смотрите, ему нравится ласкаться. Иногда он не может отличить истину от притворства. Воздержитесь от буйных выходок в его присутствии.
Сяо Цзинжуй и Се Би уже знали, что у молодого телохранителя, обладавшего необычайным боевым мастерством, был повреждён мозг, разум его был неполноценен. Тем не менее, они почитали Мэй Чансу, словно учителя или старшего товарища, и даже и не думали подшучивать над ним. Поэтому предупреждение было принято, как само собой разумеющееся.
Фэйлю не любил кашу, и Се Би распорядился подать ему лапшу. Они болтали за едой, когда снаружи раздался голос. Громко смеясь, в комнату зашёл человек.
– Вы так медленно путешествовали, что я уже покрылся плесенью, ожидая вас! – заявил он.
Обрадованный Сяо Цзинжуй вскочил и схватил вошедшего.
– Юйцзинь!
Се Би нахмурил брови и слегка задрал подбородок.
– Янь Юйцзинь, не слишком ли быстро до тебя дошли вести? Мы только приехали, да и время уже позднее. Зачем ты примчался?
– Я попросил вашего дворского дать мне знать, когда вы вернётесь, – Янь Юйцзинь широкой поступью подошёл поприветствовать Мэй Чансу. – Брат Су, выглядишь не дурно. Ты не умер со скуки наедине с этими двумя, пока меня не было?
Янь Юйцзинь – сын шурина императора, лучший друг Сяо Цзинжуя. Изначально молодые господа путешествовали втроём и, по дороге повстречав Мэй Чансу, решили вместе вернуться в Цзиньлин. Кто предполагал, что по пути они спасут от убийц пожилую супружескую пару? Они узнали, что старики направляются в столицу, чтобы подать жалобу на родню державного гуна Цина Бай Е, чинившую произвол в деревнях, издевавшуюся над народом, захватывавшую крестьянские наделы и забивавшую людей насмерть в их родных местах в округе Биньчжоу. Хоу Нин и гун Цин состояли в хороших отношениях. Побоявшись отцовских упрёков, Се Би не отважился вмешаться. Янь Юйцзинь же был беззаботен. Под влиянием благородного порыва он вызвался сопроводить пожилых супругов, при этом настаивая, что не нуждается в обществе Сяо Цзинжуя. Так путешественники расстались и порознь прибыли в столицу.
Разумеется, Мэй Чансу захотел расспросить его о жалобщиках.
– Прошение уже направлено Террасе державных наблюдателей10, и император тайным указом отправил в Биньчжоу особого посланника. Пока расследование не завершится, дело рассматриваться не будет, потому оно ещё не вызвало волнений. Се Би, ни к чему тебе торопиться порывать со мной, – хотя Янь Юйцзинь выглядел радостно, он не стеснялся в выражениях. – Я пришёл так поздно, чтобы проведать Цзинжуя и брата Су, а вовсе не к тебе. Если что-то не нравится, можешь укусить меня.
– Тьфу! Ты такой толстокожий, только зубы обломаешь.
– Ладно, ладно. Шутки в сторону. Поговорим о деле, – Янь Юйцзинь подтянул к себе стул и уселся за столом. Схватив чашку чая, он выпил её залпом. – Вы, наверное, ещё не знаете, как вовремя вернулись.
– Вовремя? – Сяо Цзинжуй недоумённо моргнул. – Куда мы успели?
– Ха-ха! – Янь Юйцзинь изо всей мочи хлопнул друга по плечу. – Вы поспели к большому веселью!
Мэй Чансу встретил известие равнодушно, глаза же Сяо Цзинжуя и Се Би округлились, выдавая их любопытство. Они очень хорошо знали Янь Юйцзиня. Во всей столице не найти никого, кто бы любил веселье и зрелища больше него. Где шумиха, там и он. Когда поднимается вода, поднимается и лодка. После стольких зрелищ, разумеется, его мерка была высока. Если уж он сказал «большое веселье», оно уж точно не могло быть маленьким.
– Не томи. Выкладывай. Что ещё за веселье? Двор по милостивому указу проведёт провинциальное испытание по военным наукам? – нажимал Се Би.
– Ещё веселее, – отмахнулся Янь Юйцзинь. – Вы ещё помните, кого мы видели перед тем городком, где впервые повстречались с братом Су?
– Видели? – Се Би стал припоминать. – А! Посольство, которое послала к нам Великая Юй! Они уже прибыли в столицу? Зачем они приехали?
– Хе-хе, – Янь Юйцзинь прищурился в улыбке. – Они приехали посвататься.
– Так вот оно что, – Се Би почувствовал разочарование. – По обыкновению его величество немного понаблюдает за послами. Забавно, но не предвещает никакого особого веселья.
– Не спеши, – Янь Юйцзинь бросил на него косой взгляд. – Здесь замешаны не только его величество и посол Великой Юй. Есть ещё и третья сторона, которая вам и в голову не придёт. Угадайте, кто?
Сяо Цзинжуй и Се Би только погрузились в размышления, как Мэй Чансу сказал:
– Посольство Северной Янь тоже прибыло в Цзиньлин?
Янь Юйцзинь почувствовал себя задетым, но тут же воспрял духом.
– Брат Су угадал, – произнёс он. – Посольство Северной Янь тоже не маленькое. Обе стороны уже несколько дней меряются силами. Как явно, так и тайно. Император не может принять решение или же попросту не хочет, поэтому был издан высочайший указ: через три дня провести честное состязание за воротами Красной птицы11.
– Занятно, – Сяо Цзинжуй поднял брови. – Мы видели, что в посольство Великой Юй входит Золотой Орёл Чай Мин, хотя пока и не ясно, приехал ли Тоба Хао из Северной Янь, вряд ли они им в этом уступят. На их отчаянную борьбу стоит взглянуть.
– Это не просто двухсторонняя борьба, а трёхсторонняя! – Янь Юйцзинь довольно рассмеялся.
– А? – хором спросили два брата. – Кто-то ещё прислал посольство?
Янь Юйцзинь приготовился разжечь их любопытство, как Мэй Чансу, улыбаясь, вставил:
– Предполагаю, что есть ещё наша принимающая сторона. Тихая, скромная, милая девушка будет супругу доброй женой12. Неужели нашим храбрецам нельзя побороться за такую возможность?
Наткнувшись на вопрошающие взгляды Цзинжуя и Се Би, Янь Юйцзинь был вынужден подтвердить:
– Брат Су правильно догадался. Именно эта третья сторона.
– Постановление его величество и впрямь странное, – удивился Се Би. Он может попросту отказаться от брака согласия13, если не хочет его заключать, а если не против, зачем втягивать в состязание подданных Великой Лян?
– Вы так и не поняли? – Янь Юйцзинь вновь развеселился. – Я ведь уже сказал. Они приехали свататься, а не ради брака согласия! Думали, что, как и прежде, в случае одобрения императора выберут какую-нибудь принцессу или княжну подходящего возраста, выдадут её замуж и никого не будет волновать которую, лишь бы была из императорского рода Великой Лян?
– Судя по твоим словам, на сей раз Великая Юй и Северная Янь приехали посвататься к определённой девушке.
– Верно, - Янь Юйцзинь напустил на себя таинственный вид. - Определённая девушка, жаждая заполучить которую они готовы набить шишек. Хотите угадать, кто?..
Не успел он закончить, как Мэй Чансу опустил чашку с кашей и сказал:
– Предполагаю, это княжна14 Нихуан.
Сяо Цзинжуй и Се Би повскакивали с мест и воскликнули:
– Что?!
– Брат Су, хотя твой исключительный ум вызывает только уважение, эта твоя дурная привычка делать безошибочные предположения по-настоящему вредна, – недовольно сказал Янь Юйцзинь и со скрытой обидой уставился на Мэй Чансу. – Она навевает скуку и лишает ощущения успеха.
– Прости, я обдумаю своё поведение и исправлюсь, – улыбаясь, сказал Мэй Чансу. – Продолжай.
– Что продолжать-то? Уже почти всё сказано.
– Почти всё? – закричал Се Би. – Что за вздорные притязания у Великой Юй и Северной Янь? Его величество должен был отказать им с самого начала. Что ещё за справедливое состязание? Сановники его не отговаривали? Как можно выдать замуж княжну Нихуан?
Губы Мэй Чансу тронула холодная неуловимая усмешка.
Верно, как можно выдать княжну Нихуан за чужеземца? Она отнюдь не заурядная знатная девица, выросшая в глубинах дворца и безмолвии женских покоев, а выдающаяся женщина-полководец, возглавляющая стотысячную конницу, оберегающую южные границы. Десять лет назад на Великую Лян пошло войной южное государство Чу. Ответственный за оборону границ князь Юньнани Му Шэнь пал в битве, а его дочь Нихуан перед лицом опасности приняла на себя командование. Войско, облачённое в траурное одеяние, вышло навстречу врагу. В кровавом бою с конницей Чу у заставы Цинмин было перебито тридцать тысяч врагов. С тех пор императорский двор издал указ, по которому княжна Нихуан вместо малолетнего брата должна была охранять Юг, а все войска с южных границ переходили в её подчинение. Также княжна поклялась, что не выйдет замуж, пока её брат не сможет принять на себя обязанности князя Юньнани. Сейчас ей уже двадцать семь лет и она до сих пор не замужем.
Именно из-за значимости положения княжны Нихуан решение императора позволить чужеземцам войти в число её возможных женихов несказанно удивило молодых господ.
– Его величество предварительно не спросил мнения самой княжны? – тут же осведомился Сяо Цзинжуй.
– Конечно, спросил. В прошлом месяце наследник князя Юньнани, Му Цин, достиг совершеннолетия и принял титул, поэтому княжна дала согласие. Однако она добавила несколько условий. Прежде всего, тот, кто сватается, должен сам принимать участие в состязании. В испытание письменности она вмешиваться не будет и оставляет решение на откуп его величеству, но победитель в воинском испытании должен будет помериться с ней силами. И если она проиграет, то выйдет замуж, – спокойно сказал Янь Юйцзинь.
После этих слов братья облегчённо выдохнули.
– Чтоб тебя, Юйцзинь! Ты нарочно нас дразнил! – закричал Се Би. – Так уже гораздо лучше. Половина знаменитых мастеров Великой Юй и Северной Янь уже женаты, а значит не в счёт. Холостые же, даже если они пройдут тщательный отбор, не одолеют нашу княжну Нихуан.
– Неспособность победить не обязательно окажется решающей, – вновь вставил Мэй Чансу. – Если кто-то придётся княжне по душе, она проиграет, даже будучи сильнее.
– Мне тоже так кажется, – довольно сказал Янь Юйцзинь. – Вы ведь знаете, я всегда нравился княжне.
Се Би поперхнулся только что сделанным глотком чая и, кашляя, сказал:
– Ей... Ей всегда нравилось отчитывать тебя! Княжна Нихуан столько лет сражалась и терпела трудности, ей нравятся сдержанные и ответственные мужчины.
– Се Би, не будь таким бессердечным, мне так редко доводится повитать в облаках, – Юйцзинь раздражённо вздохнул.
– Хватит шутить, – Сяо Цзинжуй пихнул его. – Однако на сей раз можно сказать, что Великая Юй и Северная Янь и сами непрочь помечтать. Если они ничего не добьются, то ничего не потеряют, а вот если преуспеют... Подумайте, они не только наладят связи между государствами через брак, но ещё и заполучат военное дарование. Их известность тоже значительно возрастёт.
– Положение при дворах Великой Юй и Северной Янь в последнее время не устойчивое, – холодно сказал Мэй Чансу. – Борьба между союзами за положение наследника престола идёт не на жизнь, а на смерть. Тот принц, который возьмёт в жёны княжну Нихуан, сразу же обеспечит себе драгоценное место наследника.
– Не в бровь, а в глаз, брат Су. Им прекрасно известно, что двор Великой Лян едва ли выдаст княжну Нихуан замуж за чужеземца. В любом случае нужно бороться, не щадя жизни и денег, и если посчастливиться добиться своего, то по возвращении домой победа будет у них в карманах, – одобрительно сказал Янь Юйцзинь. – Не знаю, кто их надоумил, что они набрались смелости явиться сюда.
– С чего ты взял, что их кто-то надоумил? – пытливо посмотрев на него, спросил Мэй Чансу.
–Чутьё, – Янь Юйцзинь пожал плечами. – Подумайте. Сразу два государства изобрели этот замысел и почти одновременно приступили к его воплощению. Небывалое совпадение.
– Совпадение или нет, княжна Нихуан не может выйти замуж за чужеземца, – Се Би взмахнул рукой и повернулся к Мэй Чансу. – Брат Су, на твой взгляд, кто победит в состязании?
– Я не предсказатель, откуда мне знать? – Мэй Чансу не удержался от улыбки.
– Ты точно угадал ответы на все вопросы Юйцзиня. Я уже было подумал, что ты обладаешь даром предвидения, – засмеялся Се Би.
– Признаюсь, на самом деле я не угадывал ответы, – весело сказал Мэй Чансу.
– Не угадывал? – Янь Юйцзинь тут же воодушевился. – Неужели брат Су и правда умеет предсказывать судьбу?
– Мне ли, глупцу, постичь таинство судьбы? – пока Мэй Чансу говорил, он выудил из рукава свиток. – Я не угадывал, а знал обо всём заранее. Всё записано здесь...
Любознательный Янь Юйцзинь принял из его рук письмо. Они сгрудились, чтобы взглянуть на него, и вместе вскочили от изумления.
– Это писанная самим правителем Великой Юй верительная грамота, направляющая посла свататься, – Се Би уставился на него во все глаза. – Как она оказалась у тебя?
– А! Когда мы наткнулись на посольство Великой Юй, они подняли крик в харчевне из-за потерянной грамоты, оказывается... – Янь Юйцзинь наклонил голову и вперил взгляд в Мэй Чансу. – Брат Су, тебе нечем было заняться? Зачем тебе воровать чужую верительную грамоту?
– Ты прав. Мне было скучно, вот я и стащил её, – Мэй Чансу по-прежнему безмятежно улыбался. – Посольство Великой Юй остановилось на том же подворье, что и я. Хозяин рассказал мне, что они везут длинную сандаловую шкатулку и очень тщательно её охраняют. Наверняка внутри что-то ценное. Мне стало любопытно, и я послал за ней Фэйлю. Никак не ожидал, что это окажется всего-навсего казённая бумага. Все эти дела не имели отношения к цзянху и не слишком меня занимали. Я хотел было вернуть грамоту на место. Кто же думал, что они так скоро заметят пропажу и расшумятся? Выхода не было, пришлось оставить её у себя.
Все трое были осведомлены о способностях Фэйлю, так что они не удивились, услышав о его причастности к краже. Однако любопытство Мэй Чансу, пожалуй, несколько чрезмерно. Захотелось ему заглянуть в чужие верительные грамоты, и не побоялся ведь возможных хлопот.
– Кстати, если какие-нибудь условия и ограничения для участия в отборочном испытании?
– Есть. Незапятнанная родословная, подходящий возраст, приятная наружность, отсутствие жены.
– И всё?
– Всё.
– О, тогда брат тоже может учавствовать! – воскликнул Се Би.
– Я? – поразился Сяо Цзинжуй. – Я, конечно, уважаю княжну Нихуан, но никогда не задумывался о том, чтобы...
– Вовсе не для того, чтобы ты боролся до победного конца, – Се Би потянул его за рукав. – Чем больше подданных Великой Лян примут участие, тем труднее будет победить Великой Юй и Северной Янь. С таким талантом ты наверняка устранишь немало противников.
Считай, что поможешь княжне Нихуан отсеять непригодных.
– Но...
– Никаких но! Я не наторел в военном деле, так что меня заявлять бесполезно. Ты второй сын поместья Тяньцюань, дядюшка Чжо лично обучал тебя боевому искусству. Ты можешь считаться мастером. По пути в столицу брат Су взял на себя труд дать тебе указания. Тебе пойдёт на пользу набраться опыта в настоящей битве, – пресекая возражения, Се Би повернулся к Янь Юйцзиню. – Юйцзинь, сходи завтра и заяви его.
– Не беспокойся, я уже записал его, – заулыбался Юйцзинь.
– Эй! Вы двое...
– Не волнуйся, – стараясь не смеяться, сказал Мэй Чансу. – Мне, как никому другому, известен уровень твоего мастерства. Тебе не дойти до конца, но что за беда в том, чтобы побороться в нескольких схватках?
– Это ты так пытаешься меня утешить? – Сяо Цзинжуй почувствовал себя таким беспомощным, что даже если бы захотел заплакать, не смог бы выдавить и слезинки. – Я что, самая лёгкая жертва для притеснений?
В голову Се Би пришёл ещё один вопрос:
– Наверняка не только знать осведомлена о состязании. Таланты и храбрецы из простого люда тоже могут принять участие?
– Конечно, – Янь Юйцзинь покосился на него. – Такие новости, даже если захочешь, не скроешь. К тому его величество хочет воспользоваться случаем найти княжне мужа, дабы дать ей утеху в одиночестве и муках бранного поля. Неужели по дороге в столицу вы не заметили, как в Цзиньлин со всех концов стекаются смельчаки?
Они стали припоминать подробности и запоздало поняли, что всё так и было. Просто на въезде в столицу всегда было много народу, и они не придали этому значения.
– Ладно, хватит болтать, – Янь Юйцзинь встал и потянулся. – Пойду домой. Отдохну хорошенько. Через три дня я буду готов показать свою ловкость, разбросать всех храбрецов и завоевать девичье сердце сестры Нихуан.
– Не успел заснуть, как уже грезит, - Се Би искоса взглянул на него.
– Да, пора идти. Не будем мешать брату Су отдыхать, – сказал Цзинжуй. – Фэйлю уже давно спит.
Все обернулись. И действительно, Фэйлю, не раздевшись и не опустив полог, лежал на кровати и крепко спал.
– Даже во сне он похож на сосульку, – едва Янь Юйцзинь высказался, как глаза Фэйлю внезапно раскрылись и так напугали его, что он торопливо указал на Сяо Цзинжуя. – Это он сказал!
Некоторое время Фэйлю, не моргая, смотрел на него, а потом его глаза снова закрылись.
– Не волнуйся, он уже запомнил твой голос, – улыбаясь, сказал Мэй Чансу. – Если бы он услышал чужой голос, тут же бы проснулся.
– Прекрасно, прекрасно, – Янь Юйцзинь ударил себя в грудь. – Тогда я откланиваюсь. Брат Су, ложись почивать пораньше.
Мэй Чансу проводил их до порога, где стоял, пока они не скрылись с глаз. Колокол как раз пробил вторую стражу и он ещё долго вглядывался в покрытое ночной тишиной поместье, прежде чем медленно закрыть двери.
Великолепие и роскошь, царственность и пышность. Даже городские ворота здесь выделяются особыми величием и мощью. Крытая зелёным холстом повозка неприметная в людском потоке, что непрестанно вливается в город, медленно продвигалась, пока не остановилась недалеко от въезда.
Полог поднялся, и на землю соскочил ясноликий молодой человек в серебристо-голубом платье. Он вышел вперёд и поднял голову к высящейся над воротами надписи «Цзиньлин».
Два всадника, ехавших впереди, заметили неладное. Кинув взгляд назад, они дружно повернули коней и ринулись обратно. Эти двое были одеты, как знатные молодые господа, и выглядели на один возраст. Подъехав, один из них спросил:
– Брат Су, что случилось?
Мэй Чансу не ответил. Он продолжал безучастно разглядывать ворота. Ветер трепал его чёрные волосы. Несколько прядей упало на бледное лицо, подчёркивая умудрённый и печальный вид. В это время к нему приблизился другой всадник и заботливо сказал:
– Брат Су, ты устал? Скоро будем на месте. Сегодня ты сможешь как следует отдохнуть.
– Цзинжуй, Се Би, – на бледных губах Мэй Чансу промелькнула улыбка. – Я хочу задержаться здесь подольше. Я не был в столице уже много лет. Не ожидал, что Цзиньлин совсем не изменился. Вероятно, за воротами по-прежнему кишит чиновный люд и снуют экипажи.
– Похоже, брат Су уже бывал в Цзиньлине, – слегка взволновано произнёс Сяо Цзинжуй.
– Пятнадцать лет назад я обучался в Цзиньлине у почтенного учителя Ли Чуна и не возвращался с тех пор, как его разжаловали и он покинул столицу, – Мэй Чансу тихо вздохнул и закрыл глаза, как будто хотел отгородиться от показного блеска. – Воспоминания о покойном учителе навевают тоску по мимолётному, словно дым и пыль, прошлому. Оно уходит безвозвратно, как рассеиваются тучи и иссыхают источники.
При упоминании почтенного учителя Ли – великого учёного прошлого на лицах Сяо Цзинжуя и Се Би отразилось благоговение.
Хотя Ли Чун, этот просвещённый и уважаемый наставник, был приглашён ко двору для обучения сыновей императора, он не забывал распространять знания за дворцовыми стенами. Среди его учеников были равно богатые и бедные, знать и простолюдины. Слава его не знала границ. Неведомо чем он прогневил Сына Неба, однако с положения великого воспитателя он был низведён до простолюдина. В негодовании Ли Чун покинул столицу и умер в тоске, оставив незаживающую рану в сердцах учёных Поднебесной. Путешествуя вместе с Мэй Чансу, Сяо Цзинжуй и Се Би решили, что глубочайшие познания брата Су имеют незаурядное происхождение, вот только они не ожидали, что он окажется учеником этого почтенного учителя.
– Брат Су нездоров. Мы пригласили тебя в Цзиньлин развеяться и поправить здоровье. Если ты будешь грустить, мы, твои друзья, будем чувствовать себя виноватыми, – тихо увещевал Сяо Цзинжуй. – Доведись учителю Ли на том свете узнать об этом, он не пожелал бы видеть, как ты скорбишь о нём, и тем самым причиняешь себе вред.
Мэй Чансу помолчал, медленно открыл глаза и ответил:
– Не волнуйтесь. Уж коли приехал в стольный град, я должен был почтить преданность покойного учителя, свалившиеся на него невзгоды и отчаяние, с которым он в удручении покинул столицу. Разумно ли всё время предаваться печали? Я в порядке, едем.
Опускались сумерки. Дневной рынок уже утих, а вечерняя торговля ещё не началась. Улицы были молчаливы и пусты. Путешественники быстро добрались до величественной резиденции, над воротами которой бросалась в глаза доска с надписью «Резиденция державного хоу 1 Нина».
– Быстрее доложите: старший и второй молодые господа вернулись! – как раз сейчас челядь зажигала фонари и один зоркий слуга, обернувшись, заметил прибывших и громко закричал, кинувшись им навстречу.
Путешественники спешились. Вслед за хозяевами гость прошёл в главные ворота резиденции2, за которыми их взглядам предстал щит, где державной кистью было начертано «Опора на страже государства».
– Дядюшка Цинь, где отец и мать? – Сяо Цзинжуй обратился к пожилому слуге, спешившему им навстречу.
– Его сиятельство в комнате для занятий. Госпожа сегодня отправилась поклониться Будде и останется на ночь в своей резиденции.
– А мои батюшка и матушка? Старший брат и сестрёнка Ци?
– Глава Чжо и госпожа Чжо уже вернулись в Фэньцзо, а вместе с ними и зять Чжо и старшая барышня.
Мэй Чансу, следивший за их разговором, со смешком сказал:
– Вот же неразбериха. Есть отец и мать, есть батюшка и матушка. В довершении всего братья носят разные фамилии. У любого, кто не знаком с подоплёкой, голова пойдёт кругом.
Се Би обернулся к брату и тоже засмеялся.
– Уж конечно. Однако прошлое Цзинжуя уже вошло в сказания, мало кто не ведает о нём, – сказал он.
– Никакого уважения к старшему брату. Обращайся ко мне соответственно3, – попенял Сяо Цзинжуй, нарочно напустив на себя строгий вид.
Шутки шутками, но Се Би был прав: прошлое Сяо Цзинжуя слишком причудливо и, к тому же, затрагивает знатный род хоу Нина и прославленное в цзянху поместье Небесного источника. Нет никого, кто бы остался в неведении.
Двадцать четыре года назад хоу Нин, Се Юй, был вынужден покинуть свою беременную супругу, младшую сестру царствующего императора – старшую принцессу 4 Лиян, и отправиться в военный поход на Западную Ся. В то же время глава известного в цзянху рода из поместья Тяньцюянь, Чжо Динфэн, отправил свою беременную жену в Цзиньлин на поруки друга, а сам отправился в Мяоцзян на поединок с мастером тёмного учения. Кто знает, какие невзгоды готовит Небо? Разразился мор, называемый в народе Белой глоткой5. Чтобы укрыться от заразы, чиновники и знать покинули город и нашли убежище в окрестных укромных горных монастырях. По случайности госпожа Се и госпожа Чжо поселились в восточном и западном дворике одного монастыря.
Жизнь в горах скучна, дамы завели знакомство и, почувствовав взаимную склонность, частенько проводили время вместе. В тот день они собрались за разговором и игрой в облавные шашки6. Внезапно у обеих начались предродовые схватки. В это время разыгралась буря, снаружи сверкали молнии. Челядь в страхе суетилась до самой ночи. Наконец раздался крик младенцев. Два мальчика появились на свет почти одновременно.
Сияя от радости, повитухи вынесли драгоценных маленьких господ, чтобы искупать их в бадье. В это мгновение произошло непредвиденное. В монастырском дворике молния ударила в пустотелый кипарис и толстый сук с грохотом обрушился на кровлю. Одновременно разбилась черепица, покосились стропила и выбило оконный переплёт. Ветер ворвался в комнату и задул свечи, раздались крики. Телохранители и служанки в замешательстве подхватили своих хозяек, а повитухи, осевшие на землю от страха, на ощупь достали младенцев из бадьи и выбежали наружу.
К счастью, всё закончилось лишь испугом, никто не пострадал. Но после того, как роженицы устроились на новом месте и все вздохнули с облегчением, возникло затруднение. Оба младенца, которых схватили в темноте, были наги, одинаково морщинисты и ревели, широко раскрыв рты. Весили они примерно одинаково и походили друг на друга бровями и глазами. Какому же дала жизнь госпожа Се, а какому – госпожа Чжо?
На следующий день положение ухудшилось: один из мальчиков умер.
Поскольку госпожа Се была принцессой правящего дома, это происшествие неизбежно встревожило Сына Неба. Император велел двум семьям вместе с младенцем явиться во дворец. С первого взгляда он понял, что рассудить это дело будет не так просто.
И Се Юй, и Чжо Динфэн – держащиеся с достоинством высокие мужчины с чётко очерченными лицами. У обеих дам брови, что ивовые листочки; глаза, что абрикосовые косточки. Обе прелестны и благовоспитанны. Хотя и не скажешь, что похожи как две капли воды, но, рассмотрев рисунок их лиц, всё равно не найдёшь в чертах особых отличий. Посему, даже когда дитя вырастет, нельзя будет определить, чей он сын, опираясь лишь на его наружность.
Полдня император держал на руках и разглядывал младенца. Пусть он так и не вынес решения, ребёнок пришёлся ему по душе, и семьям было предложено разойтись полюбовно: «Коли невозможно определить родителей ребёнка, будет неправильно дать ему фамилию Се или Чжо. Мы пожалуем ему фамилию царского дома. Согласно порядку именования принцев7, назовём его Цзин… Цзинжуй, раз он появился на свет на горе Жуй. Один год он будет жить в семье Се, другой – в семье Чжо и будет считаться сыном двух родов. Что думаете?».
Император отдал распоряжение. Да и выхода лучше не было, оставалось только согласиться.
Вот так Сяо Цзинжуй и получил два звания: он был старшим сыном в доме хоу Нина и вторым в роде Чжо из поместья Небесного источника, а обе семьи, прежде не водившие знакомства, породнились. Два года назад Чжо Цинъяо, старший сын семьи Чжо, взял в жёны Се Ци, старшую дочь семьи Се. Брак ещё крепче связал два рода, они жили в согласии, словно одна семья.
– Старший брат, раз отец в комнате для занятий, пойдём поприветствуем его, – Се Би повернулся к Чансу. – Брат Су, ты с нами?
– Конечно, я должен поклониться хозяину, гостеприимством которого злоупотребляю, – Мэй Чансу улыбнулся.
Братья окружили гостя и, непринуждённо смеясь, препроводили того через вторые ворота. Такое отношение давало понять попадавшимся по пути слугам, что перед ними важный гость. Только смотря на его светлую одежду, чистое и простое лицо, они не могли угадать его причину.
По заведённому в знатных семьях порядку, средние ворота не открывали и гостей не провожали в главный зал, кроме случаев, когда принимали высочайший указ или особу более высокого положения, поэтому братья прямо провели Мэй Чансу в восточный зал. Хотя снаружи ещё догорал закат, внутри уже зажгли свечи. В тёплом свете фонарей, ступая по зеркально гладкому мраморному полу, со свитком в руках медленно, словно в задумчивости, прохаживался мужчина. Заслышав приближающиеся шаги, он остановился и обернулся. Несмотря на отсутствие ветра, его длинная борода колыхалась.
Это был называемый опорой двора и весьма ценимый правящим императором державный хоу Нин, Се Юй.
Красавцу, чьи незаурядность и дарование в юности заслужили сравнение с орхидеей и яшмовым деревом, уже перевалило за пятьдесят, но строгий облик и яркие черты лица по-прежнему сохраняли привлекательность. Его тело оставалось подтянутым, здоровым и крепким. Сейчас он был одет в поношенное домашнее платье и кроме пояса, отделанного яшмой, на нём не было других украшений, однако достоинство его было невозможно не заметить.
Сяо Цзинжуй и Се Би почтительно преклонили колени и в голос сказали:
– Сын приветствует отца.
– Встаньте, – поднял руку Се Юй. Его взгляд упал на Цзинжуя и он резковато добавил: – Ещё помнишь дорогу домой? Два месяца на глаза не показывался и даже забыл о празднике Середины осени. Похоже, я был слишком снисходителен к тебе...
Тут Се Юй заметил, что в комнате присутствует четвёртый человек, и резко оборвал свою назидательную речь.
– У нас гость? – спросил он.
– Да, – сказал в поклоне Сяо Цзинжуй. – Это брат Су – мой друг. Во время странствий я неизменно удостаивался его заботы. На сей раз я убедил его приехать в столицу поправить здоровье.
Мэй Чансу выступил вперёд и совершенно непринуждённо поклонился, как приличествует младшему перед старшим:
– Простолюдин Су Чжэ приветствует ваше сиятельство.
– Господин Су слишком любезен. Вы наш гость и, к тому же, друг моего сына8. Нет нужды принижать себя9, – Се Юй поднял руку и ответил полупоклоном. Хотя молодой человек выглядел болезненным и хилым, облик его был утончённым, а повадки изящными. Он не удержался от повторного взгляда. – Господин Су выдающаяся личность. Поскольку вы почтили присутствием мою скромную резиденцию, чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь.
Мэй Чансу улыбнулся и, слегка поклонившись, отступил, не размениваясь на дальнейшие любезности.
В присутствии постороннего было не подобающим и дальше выговаривать сыну, поэтому Се Юй бросил на него гневный взгляд и медленно произнёс:
– Гость устал с дороги, устройте его на ночлег. Завтра не валяйтесь в постелях, а отправляйтесь за матерью в её резиденцию. Когда я вернусь с собрания двора, приходите сюда. У меня есть для вас поручение.
– Слушаюсь, – братья поклонились и вышли вместе с Мэй Чансу. Лишь выйдя за ворота, они смогли расслабиться.
Согласно ранее полученным распоряжениям, слуги резиденции Се уже прибрали гостевой двор, называемый Снежным павильоном, постелили свежую постель, подали горячий чай и воду. Дворик выглядел уютно. И не догадаешься, что жили здесь редко.
Они рано поужинали в дороге, поэтому Сяо Цзинжуй и Се Би остались в Снежном павильоне, чтобы разделить позднюю трапезу с Мэй Чансу. Только подали кашу с фиником и закуски, как Сяо Цзинжуй внезапно вспомнил о чём-то и спросил:
– А где Фэйлю? Может позвать его поесть с нами?
– Он всё время был здесь, – с улыбкой произнёс Мэй Чансу.
Едва он замолк, Сяо Цзинжуй и Се Би почувствовали, как по спине прошёл холодок. Повернув головы, они увидели, что в углу залы, который, несомненно, ещё недавно был пуст, покойно стоял отрок в голубом платье. Его лицо было наделено естественной прелестью. К несчастью, он как будто c головы до пят был покрыт ледяной коркой презрения и отрешённости. Никому бы и в голову не пришло попытаться сблизиться с ним.
– Хотя я и не в первый раз вижу Фэйлю, его умение всё ещё кажется мне очень странным, – понизив голос, сказал Се Би. – Брат Су, с таким телохранителем я не осмелюсь приблизиться к тебе. Боюсь, как бы по недоразумению он меня не покалечил.
– Этого не случится. Наш Фэйлю очень хороший, – только Мэй Чансу поднял руку, как Фэйлю уже подпорхнул к нему. Он присел и положил голову ему на колени. – Смотрите, ему нравится ласкаться. Иногда он не может отличить истину от притворства. Воздержитесь от буйных выходок в его присутствии.
Сяо Цзинжуй и Се Би уже знали, что у молодого телохранителя, обладавшего необычайным боевым мастерством, был повреждён мозг, разум его был неполноценен. Тем не менее, они почитали Мэй Чансу, словно учителя или старшего товарища, и даже и не думали подшучивать над ним. Поэтому предупреждение было принято, как само собой разумеющееся.
Фэйлю не любил кашу, и Се Би распорядился подать ему лапшу. Они болтали за едой, когда снаружи раздался голос. Громко смеясь, в комнату зашёл человек.
– Вы так медленно путешествовали, что я уже покрылся плесенью, ожидая вас! – заявил он.
Обрадованный Сяо Цзинжуй вскочил и схватил вошедшего.
– Юйцзинь!
Се Би нахмурил брови и слегка задрал подбородок.
– Янь Юйцзинь, не слишком ли быстро до тебя дошли вести? Мы только приехали, да и время уже позднее. Зачем ты примчался?
– Я попросил вашего дворского дать мне знать, когда вы вернётесь, – Янь Юйцзинь широкой поступью подошёл поприветствовать Мэй Чансу. – Брат Су, выглядишь не дурно. Ты не умер со скуки наедине с этими двумя, пока меня не было?
Янь Юйцзинь – сын шурина императора, лучший друг Сяо Цзинжуя. Изначально молодые господа путешествовали втроём и, по дороге повстречав Мэй Чансу, решили вместе вернуться в Цзиньлин. Кто предполагал, что по пути они спасут от убийц пожилую супружескую пару? Они узнали, что старики направляются в столицу, чтобы подать жалобу на родню державного гуна Цина Бай Е, чинившую произвол в деревнях, издевавшуюся над народом, захватывавшую крестьянские наделы и забивавшую людей насмерть в их родных местах в округе Биньчжоу. Хоу Нин и гун Цин состояли в хороших отношениях. Побоявшись отцовских упрёков, Се Би не отважился вмешаться. Янь Юйцзинь же был беззаботен. Под влиянием благородного порыва он вызвался сопроводить пожилых супругов, при этом настаивая, что не нуждается в обществе Сяо Цзинжуя. Так путешественники расстались и порознь прибыли в столицу.
Разумеется, Мэй Чансу захотел расспросить его о жалобщиках.
– Прошение уже направлено Террасе державных наблюдателей10, и император тайным указом отправил в Биньчжоу особого посланника. Пока расследование не завершится, дело рассматриваться не будет, потому оно ещё не вызвало волнений. Се Би, ни к чему тебе торопиться порывать со мной, – хотя Янь Юйцзинь выглядел радостно, он не стеснялся в выражениях. – Я пришёл так поздно, чтобы проведать Цзинжуя и брата Су, а вовсе не к тебе. Если что-то не нравится, можешь укусить меня.
– Тьфу! Ты такой толстокожий, только зубы обломаешь.
– Ладно, ладно. Шутки в сторону. Поговорим о деле, – Янь Юйцзинь подтянул к себе стул и уселся за столом. Схватив чашку чая, он выпил её залпом. – Вы, наверное, ещё не знаете, как вовремя вернулись.
– Вовремя? – Сяо Цзинжуй недоумённо моргнул. – Куда мы успели?
– Ха-ха! – Янь Юйцзинь изо всей мочи хлопнул друга по плечу. – Вы поспели к большому веселью!
Мэй Чансу встретил известие равнодушно, глаза же Сяо Цзинжуя и Се Би округлились, выдавая их любопытство. Они очень хорошо знали Янь Юйцзиня. Во всей столице не найти никого, кто бы любил веселье и зрелища больше него. Где шумиха, там и он. Когда поднимается вода, поднимается и лодка. После стольких зрелищ, разумеется, его мерка была высока. Если уж он сказал «большое веселье», оно уж точно не могло быть маленьким.
– Не томи. Выкладывай. Что ещё за веселье? Двор по милостивому указу проведёт провинциальное испытание по военным наукам? – нажимал Се Би.
– Ещё веселее, – отмахнулся Янь Юйцзинь. – Вы ещё помните, кого мы видели перед тем городком, где впервые повстречались с братом Су?
– Видели? – Се Би стал припоминать. – А! Посольство, которое послала к нам Великая Юй! Они уже прибыли в столицу? Зачем они приехали?
– Хе-хе, – Янь Юйцзинь прищурился в улыбке. – Они приехали посвататься.
– Так вот оно что, – Се Би почувствовал разочарование. – По обыкновению его величество немного понаблюдает за послами. Забавно, но не предвещает никакого особого веселья.
– Не спеши, – Янь Юйцзинь бросил на него косой взгляд. – Здесь замешаны не только его величество и посол Великой Юй. Есть ещё и третья сторона, которая вам и в голову не придёт. Угадайте, кто?
Сяо Цзинжуй и Се Би только погрузились в размышления, как Мэй Чансу сказал:
– Посольство Северной Янь тоже прибыло в Цзиньлин?
Янь Юйцзинь почувствовал себя задетым, но тут же воспрял духом.
– Брат Су угадал, – произнёс он. – Посольство Северной Янь тоже не маленькое. Обе стороны уже несколько дней меряются силами. Как явно, так и тайно. Император не может принять решение или же попросту не хочет, поэтому был издан высочайший указ: через три дня провести честное состязание за воротами Красной птицы11.
– Занятно, – Сяо Цзинжуй поднял брови. – Мы видели, что в посольство Великой Юй входит Золотой Орёл Чай Мин, хотя пока и не ясно, приехал ли Тоба Хао из Северной Янь, вряд ли они им в этом уступят. На их отчаянную борьбу стоит взглянуть.
– Это не просто двухсторонняя борьба, а трёхсторонняя! – Янь Юйцзинь довольно рассмеялся.
– А? – хором спросили два брата. – Кто-то ещё прислал посольство?
Янь Юйцзинь приготовился разжечь их любопытство, как Мэй Чансу, улыбаясь, вставил:
– Предполагаю, что есть ещё наша принимающая сторона. Тихая, скромная, милая девушка будет супругу доброй женой12. Неужели нашим храбрецам нельзя побороться за такую возможность?
Наткнувшись на вопрошающие взгляды Цзинжуя и Се Би, Янь Юйцзинь был вынужден подтвердить:
– Брат Су правильно догадался. Именно эта третья сторона.
– Постановление его величество и впрямь странное, – удивился Се Би. Он может попросту отказаться от брака согласия13, если не хочет его заключать, а если не против, зачем втягивать в состязание подданных Великой Лян?
– Вы так и не поняли? – Янь Юйцзинь вновь развеселился. – Я ведь уже сказал. Они приехали свататься, а не ради брака согласия! Думали, что, как и прежде, в случае одобрения императора выберут какую-нибудь принцессу или княжну подходящего возраста, выдадут её замуж и никого не будет волновать которую, лишь бы была из императорского рода Великой Лян?
– Судя по твоим словам, на сей раз Великая Юй и Северная Янь приехали посвататься к определённой девушке.
– Верно, - Янь Юйцзинь напустил на себя таинственный вид. - Определённая девушка, жаждая заполучить которую они готовы набить шишек. Хотите угадать, кто?..
Не успел он закончить, как Мэй Чансу опустил чашку с кашей и сказал:
– Предполагаю, это княжна14 Нихуан.
Сяо Цзинжуй и Се Би повскакивали с мест и воскликнули:
– Что?!
– Брат Су, хотя твой исключительный ум вызывает только уважение, эта твоя дурная привычка делать безошибочные предположения по-настоящему вредна, – недовольно сказал Янь Юйцзинь и со скрытой обидой уставился на Мэй Чансу. – Она навевает скуку и лишает ощущения успеха.
– Прости, я обдумаю своё поведение и исправлюсь, – улыбаясь, сказал Мэй Чансу. – Продолжай.
– Что продолжать-то? Уже почти всё сказано.
– Почти всё? – закричал Се Би. – Что за вздорные притязания у Великой Юй и Северной Янь? Его величество должен был отказать им с самого начала. Что ещё за справедливое состязание? Сановники его не отговаривали? Как можно выдать замуж княжну Нихуан?
Губы Мэй Чансу тронула холодная неуловимая усмешка.
Верно, как можно выдать княжну Нихуан за чужеземца? Она отнюдь не заурядная знатная девица, выросшая в глубинах дворца и безмолвии женских покоев, а выдающаяся женщина-полководец, возглавляющая стотысячную конницу, оберегающую южные границы. Десять лет назад на Великую Лян пошло войной южное государство Чу. Ответственный за оборону границ князь Юньнани Му Шэнь пал в битве, а его дочь Нихуан перед лицом опасности приняла на себя командование. Войско, облачённое в траурное одеяние, вышло навстречу врагу. В кровавом бою с конницей Чу у заставы Цинмин было перебито тридцать тысяч врагов. С тех пор императорский двор издал указ, по которому княжна Нихуан вместо малолетнего брата должна была охранять Юг, а все войска с южных границ переходили в её подчинение. Также княжна поклялась, что не выйдет замуж, пока её брат не сможет принять на себя обязанности князя Юньнани. Сейчас ей уже двадцать семь лет и она до сих пор не замужем.
Именно из-за значимости положения княжны Нихуан решение императора позволить чужеземцам войти в число её возможных женихов несказанно удивило молодых господ.
– Его величество предварительно не спросил мнения самой княжны? – тут же осведомился Сяо Цзинжуй.
– Конечно, спросил. В прошлом месяце наследник князя Юньнани, Му Цин, достиг совершеннолетия и принял титул, поэтому княжна дала согласие. Однако она добавила несколько условий. Прежде всего, тот, кто сватается, должен сам принимать участие в состязании. В испытание письменности она вмешиваться не будет и оставляет решение на откуп его величеству, но победитель в воинском испытании должен будет помериться с ней силами. И если она проиграет, то выйдет замуж, – спокойно сказал Янь Юйцзинь.
После этих слов братья облегчённо выдохнули.
– Чтоб тебя, Юйцзинь! Ты нарочно нас дразнил! – закричал Се Би. – Так уже гораздо лучше. Половина знаменитых мастеров Великой Юй и Северной Янь уже женаты, а значит не в счёт. Холостые же, даже если они пройдут тщательный отбор, не одолеют нашу княжну Нихуан.
– Неспособность победить не обязательно окажется решающей, – вновь вставил Мэй Чансу. – Если кто-то придётся княжне по душе, она проиграет, даже будучи сильнее.
– Мне тоже так кажется, – довольно сказал Янь Юйцзинь. – Вы ведь знаете, я всегда нравился княжне.
Се Би поперхнулся только что сделанным глотком чая и, кашляя, сказал:
– Ей... Ей всегда нравилось отчитывать тебя! Княжна Нихуан столько лет сражалась и терпела трудности, ей нравятся сдержанные и ответственные мужчины.
– Се Би, не будь таким бессердечным, мне так редко доводится повитать в облаках, – Юйцзинь раздражённо вздохнул.
– Хватит шутить, – Сяо Цзинжуй пихнул его. – Однако на сей раз можно сказать, что Великая Юй и Северная Янь и сами непрочь помечтать. Если они ничего не добьются, то ничего не потеряют, а вот если преуспеют... Подумайте, они не только наладят связи между государствами через брак, но ещё и заполучат военное дарование. Их известность тоже значительно возрастёт.
– Положение при дворах Великой Юй и Северной Янь в последнее время не устойчивое, – холодно сказал Мэй Чансу. – Борьба между союзами за положение наследника престола идёт не на жизнь, а на смерть. Тот принц, который возьмёт в жёны княжну Нихуан, сразу же обеспечит себе драгоценное место наследника.
– Не в бровь, а в глаз, брат Су. Им прекрасно известно, что двор Великой Лян едва ли выдаст княжну Нихуан замуж за чужеземца. В любом случае нужно бороться, не щадя жизни и денег, и если посчастливиться добиться своего, то по возвращении домой победа будет у них в карманах, – одобрительно сказал Янь Юйцзинь. – Не знаю, кто их надоумил, что они набрались смелости явиться сюда.
– С чего ты взял, что их кто-то надоумил? – пытливо посмотрев на него, спросил Мэй Чансу.
–Чутьё, – Янь Юйцзинь пожал плечами. – Подумайте. Сразу два государства изобрели этот замысел и почти одновременно приступили к его воплощению. Небывалое совпадение.
– Совпадение или нет, княжна Нихуан не может выйти замуж за чужеземца, – Се Би взмахнул рукой и повернулся к Мэй Чансу. – Брат Су, на твой взгляд, кто победит в состязании?
– Я не предсказатель, откуда мне знать? – Мэй Чансу не удержался от улыбки.
– Ты точно угадал ответы на все вопросы Юйцзиня. Я уже было подумал, что ты обладаешь даром предвидения, – засмеялся Се Би.
– Признаюсь, на самом деле я не угадывал ответы, – весело сказал Мэй Чансу.
– Не угадывал? – Янь Юйцзинь тут же воодушевился. – Неужели брат Су и правда умеет предсказывать судьбу?
– Мне ли, глупцу, постичь таинство судьбы? – пока Мэй Чансу говорил, он выудил из рукава свиток. – Я не угадывал, а знал обо всём заранее. Всё записано здесь...
Любознательный Янь Юйцзинь принял из его рук письмо. Они сгрудились, чтобы взглянуть на него, и вместе вскочили от изумления.
– Это писанная самим правителем Великой Юй верительная грамота, направляющая посла свататься, – Се Би уставился на него во все глаза. – Как она оказалась у тебя?
– А! Когда мы наткнулись на посольство Великой Юй, они подняли крик в харчевне из-за потерянной грамоты, оказывается... – Янь Юйцзинь наклонил голову и вперил взгляд в Мэй Чансу. – Брат Су, тебе нечем было заняться? Зачем тебе воровать чужую верительную грамоту?
– Ты прав. Мне было скучно, вот я и стащил её, – Мэй Чансу по-прежнему безмятежно улыбался. – Посольство Великой Юй остановилось на том же подворье, что и я. Хозяин рассказал мне, что они везут длинную сандаловую шкатулку и очень тщательно её охраняют. Наверняка внутри что-то ценное. Мне стало любопытно, и я послал за ней Фэйлю. Никак не ожидал, что это окажется всего-навсего казённая бумага. Все эти дела не имели отношения к цзянху и не слишком меня занимали. Я хотел было вернуть грамоту на место. Кто же думал, что они так скоро заметят пропажу и расшумятся? Выхода не было, пришлось оставить её у себя.
Все трое были осведомлены о способностях Фэйлю, так что они не удивились, услышав о его причастности к краже. Однако любопытство Мэй Чансу, пожалуй, несколько чрезмерно. Захотелось ему заглянуть в чужие верительные грамоты, и не побоялся ведь возможных хлопот.
– Кстати, если какие-нибудь условия и ограничения для участия в отборочном испытании?
– Есть. Незапятнанная родословная, подходящий возраст, приятная наружность, отсутствие жены.
– И всё?
– Всё.
– О, тогда брат тоже может учавствовать! – воскликнул Се Би.
– Я? – поразился Сяо Цзинжуй. – Я, конечно, уважаю княжну Нихуан, но никогда не задумывался о том, чтобы...
– Вовсе не для того, чтобы ты боролся до победного конца, – Се Би потянул его за рукав. – Чем больше подданных Великой Лян примут участие, тем труднее будет победить Великой Юй и Северной Янь. С таким талантом ты наверняка устранишь немало противников.
Считай, что поможешь княжне Нихуан отсеять непригодных.
– Но...
– Никаких но! Я не наторел в военном деле, так что меня заявлять бесполезно. Ты второй сын поместья Тяньцюань, дядюшка Чжо лично обучал тебя боевому искусству. Ты можешь считаться мастером. По пути в столицу брат Су взял на себя труд дать тебе указания. Тебе пойдёт на пользу набраться опыта в настоящей битве, – пресекая возражения, Се Би повернулся к Янь Юйцзиню. – Юйцзинь, сходи завтра и заяви его.
– Не беспокойся, я уже записал его, – заулыбался Юйцзинь.
– Эй! Вы двое...
– Не волнуйся, – стараясь не смеяться, сказал Мэй Чансу. – Мне, как никому другому, известен уровень твоего мастерства. Тебе не дойти до конца, но что за беда в том, чтобы побороться в нескольких схватках?
– Это ты так пытаешься меня утешить? – Сяо Цзинжуй почувствовал себя таким беспомощным, что даже если бы захотел заплакать, не смог бы выдавить и слезинки. – Я что, самая лёгкая жертва для притеснений?
В голову Се Би пришёл ещё один вопрос:
– Наверняка не только знать осведомлена о состязании. Таланты и храбрецы из простого люда тоже могут принять участие?
– Конечно, – Янь Юйцзинь покосился на него. – Такие новости, даже если захочешь, не скроешь. К тому его величество хочет воспользоваться случаем найти княжне мужа, дабы дать ей утеху в одиночестве и муках бранного поля. Неужели по дороге в столицу вы не заметили, как в Цзиньлин со всех концов стекаются смельчаки?
Они стали припоминать подробности и запоздало поняли, что всё так и было. Просто на въезде в столицу всегда было много народу, и они не придали этому значения.
– Ладно, хватит болтать, – Янь Юйцзинь встал и потянулся. – Пойду домой. Отдохну хорошенько. Через три дня я буду готов показать свою ловкость, разбросать всех храбрецов и завоевать девичье сердце сестры Нихуан.
– Не успел заснуть, как уже грезит, - Се Би искоса взглянул на него.
– Да, пора идти. Не будем мешать брату Су отдыхать, – сказал Цзинжуй. – Фэйлю уже давно спит.
Все обернулись. И действительно, Фэйлю, не раздевшись и не опустив полог, лежал на кровати и крепко спал.
– Даже во сне он похож на сосульку, – едва Янь Юйцзинь высказался, как глаза Фэйлю внезапно раскрылись и так напугали его, что он торопливо указал на Сяо Цзинжуя. – Это он сказал!
Некоторое время Фэйлю, не моргая, смотрел на него, а потом его глаза снова закрылись.
– Не волнуйся, он уже запомнил твой голос, – улыбаясь, сказал Мэй Чансу. – Если бы он услышал чужой голос, тут же бы проснулся.
– Прекрасно, прекрасно, – Янь Юйцзинь ударил себя в грудь. – Тогда я откланиваюсь. Брат Су, ложись почивать пораньше.
Мэй Чансу проводил их до порога, где стоял, пока они не скрылись с глаз. Колокол как раз пробил вторую стражу и он ещё долго вглядывался в покрытое ночной тишиной поместье, прежде чем медленно закрыть двери.
1. 宁国侯 - державный хоу Нин. Возможно, следовало бы понимать как «хоу, умиротворяющий державу».
3. «Съ другой стороны только государи подданныхъ, родители дѣтей, дядя племянника, господинъ слугу, старшій низшаго или мальчика могутъ назвать именемъ; прочимъ же называть другаго по имени вмѣняется въ неучтивость и даже принимается за большое личное оскорбленіе» (Бичурин Иакинф. Китай. Его жители, нравы, обычаи, просвещение).
4. 公主 - «всеобщая повелительница», принцесса, дочь императора; 长公主 - старшая принцесса, сестра императора; 大长公主 - великая старшая принцесса, тётка императора.
5. Белая глотка - дифтерия.
8. Здесь он уничижительно называет своего сына «щенком».
9. 谦称 - самоуничижительные выражения, используемые при упоминании себя, своих родных, дома и т.п.
10. 御史台 - цензорат. «…участвовали в разборе наиболее важных судебных дел при дворе и в повторных, контрольных разбирательствах судебных дел, полученных с провинциального уровня для утверждения или пересмотра» (Вячеслав Рыбаков. Танская бюрократия).
12. Шицзин. Книга песен и гимнов. «Встреча невесты».
13. 求亲 - просить о родстве, т.е. свататься. 和亲 - «договор мира и родства»
14. 郡主 - «областная повелительница», княжна. Этот титул мог даваться дочери наследника престола или князя.
Комментариев нет:
Отправить комментарий