Глава первая
Молодой господин с двумя фамилиями
Архив Ланъя.
Это самое загадочное и в то же время самое открытое место в мире.
Все, кто слышал об архиве Ланъя, знают, что он расположен на вершине горы Ланъя. Это чудесное и приятное поместье, его сады заполнены павильонами, в которых прислуживают красивые и сметливые девушки. Широкая тропа, мощённая камнем, ведёт к входу в архив, извиваясь по склонам к самому подножию горы. От северных вершин до южных морей, по воде или по суше – любой может посетить это место и свободно войти в его двери. Кроме оплаты расходов на проживание архив не налагает на своих гостей никаких ограничений.
Несмотря на открытость для глаз всего мира, и по сей день никому не удалось разобраться, что это за заведение и как оно работает.
Люди знают лишь, что, независимо от того, какой они хотят задать вопрос, пока у них достаточно серебра, чтобы предложить архиву, они получат удовлетворяющий их ответ. Архив ещё ни разу не посрамил своего имени.
Однажды любопытствующий задал вопрос хозяину архива Ланъя: «Вы, конечно, не можете знать всего на свете. Если кто-нибудь захочет выяснить, сколько волос на голове императора или кто приснился мудрой деве прошлой ночью, как вы ответите?».
Хозяин архива усмехнулся и ответил: «Я подсчитаю цену за все эти вопросы. К примеру, те, что вы задали мне, будут стоить тридцать миллионов серебряных монет. Кто же заплатит такую сумму, только чтобы подмочить мою репутацию? То, что люди действительно хотят знать, наверняка можно выяснить. До сих пор я не встречал такого зануду, как вы».
Рот спрашивающего дёрнулся и он разочарованно сказал: «Так вы – мошенник!».
К несчастью, больше никто так не думал. Повозки продолжали каждый день тесниться у ворот, серебро всё так же текло рекой, а слава архива росла день ото дня.
Пусть было очевидно, что архив работает ради денег, люди там знали, что время от времени следует дарить покупателям что-нибудь полезное.
Всем нравятся подарки, особенно, если они ещё и недёшевые.
Ежегодные списки Ланъя были лучшим ответным даром цзянху1.
Списки десяти величайших мастеров боевых искусств, десяти величайших братств, десяти крупнейших богачей, десяти прекраснейших девиц, десяти лучших молодых господ.
Первые, конечно, очевидны. Последние два облагались условием: люди, попавшие в них, не должны были состоять в браке.
Сяо Цзинжуй по-прежнему холост, а потому с тех пор, как ему исполнилось двадцать, он попал в список молодых господ Ланъя. Каждый год он поднимался всё выше, ничуть этим не взволнованный.
Коль он попал в список, разумеется, Сяо Цзинжуй выделялся из толпы.
Однако более всего он выделялся тем, что с самого рождения у него было два отца, две матери, две семьи, два звания.
Одна – семья Се из Цзиньлина. Отец – выходец из знатного дома, унаследовавший титул хоу Нина. Мать – младшая сестра нынешнего императора, принцесса Лиян. Также у него есть два младших брата и сестра.
Другая – семья Чжо из Фэньцзо. Его отец, покрытый заслугами, возглавлял поместье Небесного источника и многие годы внушал ужас в цзянху. Мать была прославленной воительницей. В этой семье у Цзинжуя были старшие брат и сестра, и младший брат.
Вопреки этому, его фамилия была не Се и не Чжо, а Сяо.
Спросите самого дремучего человека в самых глухих горах, и даже он будет знать, что Сяо – фамилия правящего дома.
Почему Сяо Цзинжуя постигла такая странная участь? Начнём с рассказа о его рождении, и тогда всё станет ясно.
Двадцать четыре года назад хоу Нин, Се Юй, был вынужден покинуть свою беременную супругу и отправиться в военный поход на Западную Ся. Принцесса Лиян осталась в Цзиньлине в ожидании родов. В то же время глава поместья Небесного источника Чжо Динфэн и наставник тёмного учения условились провести поединок в Мяоцзяне. Перед отъездом он тоже отправил свою беременную жену в Цзиньлин под опеку её отца. Кто знает, какие невзгоды готовит Небо? Разразился мор, называемый в народе Белой глоткой2, и Цзиньлин превратился в узилище демонов. Чтобы остановить распространение болезни, власти закрыли город. Простолюдинам запретили покидать столицу. Исключением стали лишь члены знатных семей, среди которых, разумеется, были принцесса Лиян и госпожа Чжо.
Хотя у чиновников и знати была привилегия покинуть заражённый город, они не могли уехать по своему усмотрению. Местные власти размещали их в горных монастырях, расположенных в округе. Если по прошествии опасного срока заражение не было обнаружено, можно было идти на все четыре стороны.
В то время жена хоу Се была на восьмом месяце беременности, а госпожа Чжо на девятом. Случилось так, что их обеих послали в храм на горе Жуй и они стали соседками. Прежде между дамами было поверхностное знакомство, сейчас же, столкнувшись с несчастьем и оставшись вдали от мужей, они проводили много времени вместе и почувствовали взаимную склонность. Женщины часто вели шутливые беседы за рукоделием, делясь ощущениями от материнства, и очень скоро стали словно сёстры.
В тот день они собрались за разговором и игрой в облавные шашки. Внезапно у обеих начались предродовые схватки. Из-за того, что это случилось раньше срока, слуги были застигнуты врасплох. В спешке они подготовили комнату к родам, поднялась суматоха.
Роженицы мучились с полудня и до глубокой ночи. Снаружи сверкали молнии, разыгралась буря. Наконец, когда все уже не находили себе места от тревоги, раздался крик младенцев. Два мальчика появились на свет почти одновременно.
Сияя от радости, повитухи вынесли драгоценных маленьких господ, чтобы искупать их в бадье.
В это мгновение произошло непредвиденное.
В монастырском дворике молния ударила в пустотелый кипарис и толстый сук с грохотом обрушился на кровлю. Одновременно разбилась черепица, покосились стропила и выбило оконный переплёт. Ветер ворвался в комнату и задул свечи, раздались крики. Охрана и служанки в замешательстве подхватили своих хозяек, а повитухи, осевшие на землю от страха, на ощупь достали младенцев из бадьи и выбежали наружу.
К счастью, всё закончилось лишь испугом, никто не пострадал. Но после того, как роженицы устроились на новом месте и все вздохнули с облегчением, возникло затруднение.
Оба младенца, которых схватили в темноте, были наги, одинаково морщинисты и ревели, широко раскрыв рот. Весили они примерно одинаково и походили друг на друга бровями и глазами. Какому же дала жизнь госпожа Се, а какому – госпожа Чжо?
На следующий день положение ухудшилось: один из мальчиков стал задыхаться и вскоре умер.
Когда подоспели хоу Се, подавивший восстание, и глава Чжо, который прославился, повергнув демоническую секту, то увидели, что их жёны убиты горем и не знают, кому следует отдать выжившего ребёнка.
Поскольку госпожа Се была принцессой правящего дома, это происшествие неизбежно встревожило Сына Неба. Пожелав лично вынести решение, император велел двум семьям вместе с младенцем явиться во дворец.
Однако, взглянув на наружности родителей, он понял, что рассудить это дело будет не так просто.
И Се Юй, и Чжо Динфэн – держащиеся с достоинством высокие мужчины с чётко очерченными лицами. У обеих дам брови, что ивовые листочки; глаза, что абрикосовые косточки. Обе прелестны и благовоспитанны. Хотя и не скажешь, что похожи как две капли воды, но, рассмотрев рисунок их лиц, всё равно не найдёшь в чертах особых отличий.
Посему, даже когда дитя вырастет, нельзя будет определить, чей он сын, опираясь лишь на его наружность.
Полдня император держал на руках и разглядывал младенца. Пусть он так и не вынес решения, ребёнок пришёлся ему по душе, и семьям было предложено разойтись полюбовно: «Раз никак не определить, чей это ребёнок, тогда будет неправильно дать ему фамилию Се или Чжо. Мы пожалуем ему фамилию царского дома. Согласно порядку именования принцев, назовём его Цзин… Цзинжуй, коль он появился на свет на горе Жуй. Один год он будет жить в семье Се, другой – в семье Чжо и будет считаться сыном двух родов. Что думаете?».
Император отдал распоряжение, да и выхода лучше не было, поэтому всем оставалось только согласиться.
Вот так Сяо Цзинжуй и получил два звания. Он был старшим сыном в доме хоу Нина и вторым в доме Чжо. А обе семьи, прежде не водившие знакомства, породнились.
Два звания несут за собой в два раза больше любви и почёта, но вместе с тем требуют в два раза больше труда. С самого детства Сяо Цзинжуй знал, что отличается от своих братьев и сестёр, ведь он должен соответствовать ожиданиям обеих семей. Се ценили образованность, тогда как Чжо отдавали предпочтение доблести. Се Юй желал, чтобы сын постиг хитрости ведения войны, а Чжо Динфэн требовал от него освоиться в цзянху и набраться опыта. Несмотря на огромный груз ответственности, Сяо Цзинжуй не обманул всеобщих надежд и прекрасно проявил себя. Слогом он поражал почтенных ученых, а искусство мечника позволяло ему вольно скитаться по цзянху. К тому же, он был хорош собой. Как говаривал его лучший друг Янь Юйцзинь: «Этого уже достаточно, чтобы считаться совершенством».
Тем не менее, такой всеми признанный безупречный юноша за четыре года пробился лишь на второе место, где, казалось, намертво застрял.
К счастью, этот молодой господин, которому следовало быть порывистым и пылким, обладал необычайно добродушным нравом и никогда не стремился добиться превосходства. Первый – хорошо, но и второй – неплохо. Он был доволен уже тем, что находился в списке Ланъя.
Ему и в голову не приходило выяснять, что представляет собой тот, кто расположился в списке выше него.
Для этого молодого господина с двумя званиями список Ланъя был лишь мостом к исполнению желания.
В этом году Юнь Пяоляо минуло двадцать девять лет. Казалось бы, для красивой женщины это пора заката, однако после ежегодного обновления списка красавиц Ланъя в нём можно было увидеть её имя.
Она была единственно женщиной, которая значилась в списке больше десяти лет.
Пусть к тридцати годам Юнь Пяоляо всё ещё сидела в девицах, она по-прежнему пользовалась уважением.
В отличие от списка молодых господ, список красавиц составить гораздо сложнее. Ведь первые любят порисоваться у всех на виду, тогда как последние, кроме немногих блудниц, в большинстве своём скрываются на женской половине, где словно цветы в низине ожидают проницательного суженного.
Так и выходит, что каждый год в обновлённом списке красавиц оказывается прежде никому незнакомое имя.
Конечно, стоит попасть в список Ланъя, и даже самый безвестный человек будет у всех на слуху и станет желанным избранником. К тому же, большинство этих красавиц из благородных семейств, поэтому от женихов, сватов и богачей, желающих хотя бы мельком взглянуть на прелестный лик, не было отбоя. Но лишь немногим из этих оживлённых почитателей повезло увидеть их своими глазами, после чего они лишь ошеломлённо бормотали: «Красива, слишком красива. Недаром красавица Ланъя».
Вот только для простых людей красавица, что цветок укрытый толщей облаков. Слышно лишь имя, но саму её не видно.
Однако Юнь Пяоляо была другой.
Когда в восемнадцать лет она попала в список, тут же оказалась у всех на виду.
Ведь она была врачом.
Семья Юнь из Сюньяна – известный род лекарей. Из поколения в поколение они занимались милосердным искусством. Милость и благодеяние распространялись среди Цзянху, двора и простонародья. На десятый день каждого месяца семья Юнь устанавливала трёхдневный лекарский павильон для раздачи лекарств нуждающимся. И так десятилетиями. Ни дождь, ни ветер не были для них преградой. А потому люди в летах видели, как из девчушки-помощницы Юнь Пяоляо выросла в изящную красавицу.
Но что приводило людей в изумление, так это то, что с тех пор, как Юнь Пяоляо достигла совершеннолетия, кто бы к ней ни сватался, будь то знатный вельможа, отпрыск учёного семейства или предводитель из Цзянху, все они без исключения получали вежливый отказ.
Как-то один человек раскошелился, чтобы узнать причину у архива Ланъя. В ответе было сказано лишь одно: «Увидев однажды океан, не признаёшь другую воду»3.
Хоть он и краток, смысл его совершенно ясен. Грусть и сожаление, временами мелькающие в глазах красавицы, служили подтверждением тому, что ответ достоверен, как и всегда.
Кто же заполучил расположение прелестницы, да ещё и заставил её по сей день оставаться одинокой?
За этот вопрос архив Ланъя установил цену в пятьдесят миллионов серебряных лянов. Равносильно тому, чтобы объявить на весь свет: «Не спрашивайте. Даже если я знаю, я не желаю отвечать».
Однако, как назло, всегда найдётся какой-нибудь неугомонный маловер при деньгах. Девять лет назад богач Шэнь Дочэн, приказав слугам нести бумажные деньги, прошествовал в архив Ланъя, чтобы разузнать об этом человеке. Через полдня он вышел чернее тучи и направился прямиком домой.
Прошло полгода, прежде чем ответ, стоивший пятьдесят миллионов лян, просочился из дома Шэнь и стал достоянием гласности.
Как и все другие ответы, данные архивом Ланъя, он был сжат и ясен: «Союз, заключённый в прошлой жизни».
Говоря определённей, Юнь Пяоляо сохранила память о прежней жизни и упрямо ждёт, когда её перерождённый возлюбленный отыщет её.
Юнь Пяоляо никогда не опровергала этот ответ, поэтому Шэнь Дочэн не мог утверждать, что архив Ланъя выманил у него деньги.
Что до того, где переродиться её возлюбленный и кем воплотиться, то на эти вопросы архив Ланъя пока не назначил цены.
Правила архива гласили: вы задаёте вопрос, а хозяин устанавливает цену на своё усмотрение. Если стоимость слишком высока и вы не можете её заплатить, вы вольны просто развернуться и уйти.
Таким образом, вопросы, на которые архивом назначена цена, это вопросы тех, кто был не в состоянии оплатить ответ на них.
Кем сейчас является возлюбленный Юнь Пяоляо? Этому вопросу не назначена стоимость по той причине, что никто его не задавал.
Люди не дураки, чтобы отдавать последнее ради покупки ответа. Если этим человеком окажешься не ты сам, потеряешь и красавицу, и богатство.
На почтительный и сочувственный взгляд окружающих юность Юнь Пяоляо иссякала подобно текущей воде. В следующем году ей исполнится тридцать.
В своём саду урождённая Юнь по прежнему разделяла вино со своей тенью и луной4.
- Никто действительно не спрашивал о перерождении возлюбленного барышни Юнь?
- Хе-хе...
- А если бы всё-таки нашёлся такой болван? Сколько бы ты запросил?
- Хе-хе...
- Ещё раз хехекнешь, и я зашью тебе рот. Так сколько?
- Один лян.
- Что?!
- Один серебряный лян, однако это должно быть серебро высокой пробы правительственной чеканки.
- Пусть высокой пробы, это всё равно один лян! С тобой что-то не так? Почему предыдущий вопрос стоил пятьдесят миллионов?
- Мне так захотелось.
Хозяин архива немного с причудами. Как жаль, что никто не потратился на этот вопрос. Ответ был бы краток.
- Какой бы ты дал ответ?
- Этот человек из списка Ланъя. Перерождённый возлюбленный Юнь Пяоляо по меньшей мере должен быть в списке Ланъя.
- Для одного ляна этот ответ требует наведения справок.
- Все ответы, которые мы даём, не зависимо от того, дороги они или дёшевы, проверены надлежащим образом.
Повисло молчание, лишь с улицы доносился шелест опадающих цветов османтуса.
Через какое-то время раздался тяжкий вздох:
- Ты и впрямь изверг.
- Хе-хе...
2. Белая глотка - дифтерия.
3. Цитата из стихотворения танского поэта Юань Чжэня (779 — 831).
Единственный перевод, который я нашла:
Бывавший на Бирюзовом море не назовет водой другие воды,
Лишь облака Ведьминой горы достойны называться облаками.
Бесцельно брожу среди цветов, не имея сил задержать взгляд,
Отчасти виной мое отшельничество, отчасти — ты.
4. Из стихотворения Ли Бо «Под луной одиноко пью». По ссылке можно познакомиться с переводами на русский язык.
Комментариев нет:
Отправить комментарий